Если раньше в основном акцентировали внимание на респираторной симптоматике - кашле, затрудненном дыхании - то сейчас стало понятно, что коронавирус имеет невероятно богатую палитру симптомов. Так, больные могут иметь симптомы от поносов до инфарктов и инсультов. Потому что, как оказалось, одним из последствий заболевания коронавирусом может стать возникновение тромбозов. Сейчас эта болезнь скрывается за массой патологий. А это значит, что больной вирусом может попасть практически в любую больницу.
В последнее время много пишут о том, что происходит в медицинских учреждениях, "опорных" для приема больных коронавирусом. При этом, работа обычных больниц остается в тени. Именно поэтому представители масс медиа пообщались с руководителем одной из киевских больниц, который попросил не называть своей фамилии. Нас интересовало, в частности, какова вероятность столкнуться в обычной больнице с больным коронавирусом, насколько сегодня активно проводится тестирование, что в целом происходит с реформированием украинских больниц.
- Попадают ли больные коронавирусом в обычные больницы, и лечатся ли там?
- В Киеве три опорные больницы - Александровская, четвертая и девятая. Больных коронавирусом или людей с подозрением направляют сразу туда. Некоторое время туда также направляли больных с какими-то непонятными пневмониями. Там их фильтровали, делали диагностику. После чего больных, у которых не было обнаружено вируса, возвращали обратно в обычные больницы. Но сейчас мы снова вернулись к практике приема больных с пневмониями - очевидно, из-за загруженности опорных больниц.
Однако коронавирус - это очень интересная болезнь, она ни на что не похожа. Если раньше в основном акцентировали внимание на респираторной симптоматике - кашле, затрудненном дыхании - то сейчас стало понятно, что вирус имеет невероятно богатую палитру симптомов. Так, больные могут иметь симптомы от поносов до инфарктов и инсультов. Потому что, как оказалось, одним из последствий заболевания коронавирусом может стать возникновение тромбозов. У нас были такие случаи тромбоэмболии (закупорка кровеносных сосудов тромбом - ред.). То есть, сейчас эта болезнь скрывается за массой патологий. А это значит, что больной вирусом может попасть практически в любую больницу.
Поэтому сейчас, когда к нам попадает больной с инфарктом или инсультом, мы не исключаем возможности, что потенциально он может быть инфицированным. Если это не классическая картина, и инфаркт совпадает с какими-то симптомами коронавируса, тогда его уже надо госпитализировать в отдельные палаты, назовем их фильтрационными зонами.
- У вас есть такие палаты?
- Конечно, есть. Но вы должны понять, что нет больниц, кроме инфекционных, которые технологически были готовы к приему ковидных больных. Принцип работы инфекционной больницы совершенно другой, чем обычных больниц. В них, например, есть боксированные палаты, которые позволяют изолировать одних больных от других и тому подобное. В Киеве инфекционных больниц три - Александровская, четвертая и девятая больницы. У них там есть по 70 или 80 инфекционных коек в каждой. Все другие больницы не могут соответствовать априори этим требованиям, так как они строились по другим проектам. Поэтому все, что мы делаем у себя для защиты - это импровизация.
- А насколько мы готовы сегодня к этой пандемии?
- Нет страны, которая была бы готова к приему такого количества больных. Что-то подобное в мире было сто лет назад в 1918 году, когда в мире свирепствовала "испанка". К такому просто нельзя было быть готовым.
- Насколько, по вашему мнению, были адекватными действия украинской власти по сдерживанию эпидемии?
- Украинская власть приняла очень правильное решение: она не начали копировать опыт соседей - Беларуси и России, а прислушались к тому, что делали цивилизованные страны. И я считаю, что у нас сейчас все неплохо выглядит, по сравнению с соседями, потому что мы вовремя ввели карантин. Это единственное, что нас спасло на данный момент. Как будет дальше - посмотрим.
- Что сейчас происходит с инфицированием медицинских работников?
- На сегодняшний день примерно каждый седьмой или восьмой медработник в Киеве был ли инфицирован ковидом. Среди инфицированных медицинских работников, которых я лично знаю, всего лишь около 10% получили тяжелые пневмонии, и лишь несколько были в действительно тяжелом состоянии, но и они обошлись без ИВЛов (аппаратов искусственной вентиляции легких - ред.). В общем, 80% всех инфицированных ковидом переносят его легко или вообще без симптомов. Неделю потемпературили - и дальше себе просто сидят дома, ждут выхода на работу. У нас уже те, кто заболел в апреле, вышли на работу.
- А почему такой высокий процент инфицированных именно среди медиков?
- А кто еще должен заболеть? Среди вашего круга знакомых сколько заболело ковидом? Думаю, немного. А среди моих знакомых медиков заболели десятки. Потому что медики находятся в среде, где уже есть этот вирус. Естественно, что мы имеем больше шансов заболеть.
- Насколько сегодня медработники обеспечены средствами индивидуальной защиты?
- Я не буду говорить о всей стране, скажу только о своей больнице. У нас на данном этапе нет абсолютно никакого дефицита в средствах защиты. Но, конечно, одно дело - это киевская инфекционная больница, а другое - районная инфекционная в Жмеринке. Видимо, есть разница. Но думаю, что на данном этапе катастрофы не должно быть ни у кого. Ну и надо квалифицированно разбираться, средства защиты для какого случая нужны. Одна ситуация - это опорная больница с инфекционным отделением, где лежат больные ковид. Конечно, для этого нужны биозащитные комбинезоны, защитные щитки, респираторы. Другое дело - это обычное отделение, куда вирус может попасть только "залетом". Здесь хватит обычной одежды, маски и перчаток. И, конечно, надо элементарно думать о себе - мыть руки, не трогать лицо.
В общем, я считаю, что основная причина заболевания медиков - это не недостаток средств индивидуальной защиты. А неудовлетворительное использование в первую очередь младшим и средним медицинским персоналом средств защиты, ослабление контроля за соблюдением собственной безопасностью. Люди реально просто устают. Я за собой начал замечать, что стал меньше мыть руки, меньше обращать внимание на собственную безопасность. Это обычная психическая реакция, реакция усталости от всего этого.
И это касается всех. Рано или поздно все ослабят свой режим. И, соответственно, будут болеть. Я думаю, если в ближайшее время не будет найдено вакцины, то переболеем все. Переболеет около 80% человеческой популяции, таким образом будет создана иммунная прослойка среди населения, которая не даст инфекции возможность дальше распространяться. Но основное здесь, конечно, не допустить лавинообразного увеличения количества новых инфицированных.
- А кто сейчас занимается диагностикой в Киеве?
- До недавнего времени ПЦР-тесты в Киеве делала только референс-лаборатория. А с недавнего времени запустили лабораторию в пятой больнице, а также расширили лаборатории в Александровской и четвёртой больнице. То есть референс-лаборатория делает тесты для всех, а перечисленные больницы делают тесты для собственных больных.
- Правда ли, что сейчас время от сдачи тестов до получения результатов по Киеву занимает до 12 дней?
- Есть разные ситуации. Одно дело - когда речь идет об амбулаторном больном, находящемся у себя дома и ему диагностику заказывает семейный врач домой. К нему приезжает мобильная бригада и делает забор образцов у него дома. Эти тесты, говорят, действительно приходят через 10 - 12 дней, может быть даже дольше. В больницах ситуация иная. Сначала и у нас было плохо, были моменты, мы до недели ждали тесты. Но в последнее время с этим улучшилось. В идеале мы получаем результаты через два дня, в худшем - через четыре. Такая приоритетность, чтобы быстрее делать тесты для стационара - она правильная. Потому что амбулаторный больной может сидеть себе дома на самоизоляции сколько нужно, а для стационара такая ситуация неприемлема.
- Насколько удовлетворительным является то количество тестов, которые проводятся в Украине?
- Безусловно, оно недостаточно. Чем будет больше количество тестов, тем будет больше процесс выявленных инфицированных. Но, с другой стороны, в северной Италии на пике эпидемии просто перестали тестировать здоровых людей, так измучились и решили, что в этом нет никакого смысла. А например в Южной Корее проводили чуть ли не стопроцентное тестирование. Поэтому сейчас какие-то корректные сравнения проводить рано. Это можно будет сделать за год - два. Когда эпидемиологи, статистики сделают соответствующие выводы.
- Но почему у нас делается так мало тестов?
- Наверное, очевидно, что медицина сегодня в Украине находится в жутком состоянии. Мы так и не провели реформирование медицинской отрасли. Ту реформу, которую планировали провести Александр Квиташвили и Ульяна Супрун - им так и не дали сделать этого. Не хватает ни оборудования, ни тест-систем. Даже в Киеве не хватает. Как я уже говорил, у нас оборудование для проведения тестов есть только в отдельных больницах, а в начале не было и этого.
- А что сегодня происходит с реформированием отрасли?
- Происходит полная ерунда. Вообще, до Квиташвили в медицинской отрасли никто не делал никаких реформ. Реформы до него - это были реформы мошенников и авантюристов. Очередной кто приходил на место министра, решал свои вопросы и быстро убегал. После того, как зарубили Квиташвили, пришла Ульяна Супрун. Сейчас по ней не топчется только ленивый. А она предложила абсолютно правильные вещи. Она сказала, что такие вещи, как скорая помощь, онкология, социальная медицина - это все должно быть на 100% государственном обеспечении. А всевозможные стоматологии, сексологии, косметологии - это за счет пациентов. А основной сегмент услуг имел предоставляться за счет сооплаты - государства, пациентов, страховых компаний. Но это предложение не прошло. Проголосовали за 100% оплаты со стороны государства. А если средств в государственном бюджете нет?
Ну хорошо, первый этап реформы с амбулаторным лечением прошел неплохо. Те небольшие деньги, которые пошли на одного пациента в год, они действительно дали подняться амбулаторной службе. Но когда мы переходим в стационар, то совсем другая ситуация. На стационарное лечение надо совсем другой порядок средств, чем на амбулаторное. Стационарное лечение должно быть высокотехнологичным, а не так как у нас - лягте в больницу, пройдите курс капельниц для промывания печени. Это реальная чушь. А высокотехнологичная медицина - очень дорогая. Технологии, оборудование, расходные материалы - все это требует денег. По нормальному надо было идти таким путем - оценить, сколько стоит та или иная болезнь, сколько таких заболеваний в стране, и выходить на какую-то сумму. Конечно, эта сумма будет в разы больше, чем сегодня в государственном бюджете на подобные нужды. Но из этого можно уже выходить - мы можем обеспечить такую часть, а остальные должны обеспечить пациенты, страхователи, фонды. Сейчас же от нас хотят того, чтобы больница, условно говоря, за гривну делала то, что по себестоимости стоит десять гривен.
Ну и имеем соответствующую ситуацию. Сейчас нам заплатили сумму за апрель, с которой 90% средств пойдет только на зарплату работникам, а с 10% остатков нужно будет содержать больницу - все хозяйственные нужды, медикаменты, расходные материалы, оборудование, ремонт и тому подобное. И у нас еще ничего - а говорят, что 40% киевских больниц даже не хватило на заработную плату.
Проблема в том, что популисты рассказывают о бесплатной медицине. Да, она должна быть бесплатной - в богатой, некоррумпированной стране с большим бюджетом. А в той стране, в которой бюджеты на здравоохранение минимальны, нужно говорить людям правду. Поэтому реформа не состоится, она просто погаснет и дискредитируется, если не будут приняты правильные решения. Лечение стоит дорого - и за это надо платить.
Comments